Заслуженный артист Украины Тарас Постников вырос, как говорится, за кулисами, поскольку его мама и отец – актеры и заслуженные артисты. Но вопреки поговорке о том, что на детях известных талантливых людей природа отдыхает, Тарас не только пошел по их стопам, но и значительно расширил творческий диапазон семьи, получив еще и музыкальное образование и став музыкантом, композитором, эстрадным исполнителем и, что в наше время практически уникально, – кобзарем и лирником. В Бердянск его привел фестиваль детского творчества «Золотой ключик».
– Перед Вами не стоял вопрос выбора профессии?
– Стоял. Мама с детства учила меня, что актером быть нельзя. Можно быть только очень хорошим актером, настоящим профессионалом. Нельзя просто тянуть лямку и занимать чье-то место.
– Тарас, как Вы относитесь к звездности? Вам приходилось слышать в свой адрес, что Вы – звезда? На Вашем счету – более 70 ролей в кино и более 40 – в театре.
– Если говорить о популярности, то это приятно. Но меня родители с детства научили строгому отношению к себе и к работе. И я давно понял: если коллеги тебя за что-то ругают, значит, все в порядке. Когда начинают хвалить, сразу задумываюсь, где недоработал…
«Я плакал, но слезки мои замерзали»
– Вы одновременно учились на актерском и музыкальном курсах?
– Один год. Окончив музыкальное училище по классу флейты, поступил в Киевский театральный институт имени Карпенко-Карого. На третьем курсе снялся в первой для себя главной роли в фильме выдающегося режиссера Григория Кохана. Это был боевик, где были всякие трюки: драки с каскадерами, прыжки из машины, с моста.
– Вы все это делали сами?
– Нет, конечно, прыжки из машины, с моста выполняли каскадеры. Это удивительные, бесконечно преданные своей работе люди! Прыгал из окна каскадер, а в окно, выбивая локтем стекло, – я, дрался с каскадерами я. Я, третьекурсник, и мощные спортсмены. Григорий Романович командует: «Вы деритесь, я буду снимать».
– Как же Кохан бросил Вас в такой бой?!
– О, он был великим провокатором! И я ему очень за это благодарен. Ребята меня, конечно, немножко щадили. Снимали в гидропарке сцену, где меня бросают в реку, я должен выбраться и убегать. По песку, в мокрых штанах…
– А время года какое?
– Поздняя осень. Лежу под мостом, Днепр течет по печенкам, а я должен лежать, я же ранен… Чаще всего в холодное время снимают более теплую пору, и актеры всегда мерзнут. Пятый дубль, я должен выбраться из Днепра и убегать, да еще по ступенькам вверх… У меня совсем уже нет сил… Каскадер Костя бежит за мной: «Скорее беги, я должен тебя не догнать!» Кино – это совершенно особый мир, и, если ты в него попал, уже не выберешься…
– Тарас, у Вас была главная роль в фильме об Андрее Шептицком, очень сложная, насколько я понимаю.
– Да, это был фильм о выдающемся украинце, митрополите Андрее Шептицком, в молодости – Романе. От детства до смерти. Я играл молодого Шептицкого. На мою часть роли выпал очень непростой период, когда он принимает решение уйти в монастырь. Он был из очень старого украинского рода, его предки еще в 14-м веке были боярами при короле Даниле Галицком. Конечно, судьба Украины была очень тяжелой, мы входили в разное время в состав разных государств. Некоторые представители шляхты стали российскими дворянами, другие – польскими, румынскими, венгерскими. Шептицкие были ополячены, но Роман чувствовал себя украинцем и решил служить украинскому народу. В семье было пять братьев. Один был патриотом Польши, в очень большом военном чине. Родные братья не могли найти общего языка, и когда они одновременно приезжали к маме, то, чтобы не сделать ей больно, говорили по-французски. Шептицкий был, разумеется, очень богат. При этом – красавец, на которого оборачивались дамы, даже когда он был уже в сане.
– Снова холодно…
– Да, очень. Сцена, в которой я стою на коленях на граните. Вся съемочная группа – в пуховиках, шапках, а у меня горло открыто… Я должен был в этой сцене заплакать, и я плакал, но слезки мои замерзали, не катились вниз…
Очень сложная работа, но очень интересная, я ею доволен. Собственно, за нее я и получил заслуженного артиста. И очень благодарен Олесю Янчуку, у которого я уже не раз снимался и который выбрал меня на эту роль.
«У нас популярная музыка большей частью – кабак»
– Тарас, пожалуйста, скажите: есть украинское кино?
– Есть, потому что у нас есть прекрасные актеры, режиссеры, сценаристы, потрясающая операторская школа, студии. Но!
Для такой истории, насыщенной общественно-политической жизни, для такого количества населения, в конце концов, оно что есть, что нет…
– Во времена СССР был нашумевший, документальный фильм «Легко ли быть молодым?» Вас прошу ответить: легко ли сегодня быть украинцем в государстве Украина?
– Понимаете, сегодня быть украинцем – это не только национальный признак, но и политический. Украинцы – очень искренние люди, очень добрые и доверчивые, но при этом – очень адаптативные, умеющие приспосабливаться. С одной стороны – это неплохо: мы выживаем на этой земле тысячелетиями. Но, к сожалению, украинцы часто меняют свое лицо… Сейчас много разговоров о врагах Украины. А какому народу было легко на этой планете? Холокост, голодомор, геноцид и так далее… Увы, это происходит во всем мире. Но я знаю, что хуже украинца никто не будет давить украинца. Самый главный враг украинца – сам украинец, точнее, хохол в нем!
И я хочу пожелать украинцам думать, не стремиться быть как все. У нас невероятно много массовой культуры очень низкого качества. Поп-музыка должна быть, но качественная. Я сам одно время пел в популярном коллективе «Экс-президент», и еще в одном – до него. Сегодня, к сожалению, популярная музыка, большей частью, по сути – кабак.
– Но поп-культура должна же быть…
– К сожалению, высокого качества очень мало. У нас много прекрасных исполнителей, режиссеров, много хорошей музыки. Почему – 30 лет независимости! – этому так трудно пробиться к массовому зрителю – уже другой вопрос. Чтобы быть украинцем в сегодняшней Украине, надо иметь мужество…
Кобзарь
– Тарас, Вы приехали в Бердянск с необычными для нашего времени инструментами – кобзой и лирой. Все знают слово «кобзарь», но кобзарей мы практически не знаем.
– Начну с того, что мы создали моноспектакль «Про що знаю тільки я» и показали его в Бердянске. Это история об уничтожении кобзарей в 30-х годах прошлого столетия под видом борьбы с попрошайничеством. Это была старинная каста, носители народной песенно-музыкальной традиции. Они были непокорными, у них даже был свой язык, которого никто не понимал. В Европе тоже были менестрели, трубадуры, миннезингеры. Но они везде исчезли, а у нас сохранились.
Советская власть подняла на стяг бандуру, «узаконив» ее, а кобзарей и лирников просто уничтожили. И это – не выдумка, есть множество документов. Я знал стареньких кобзарей, которые не успели поехать на тот злосчастный съезд в Харькове. Их выселили в Сибирь. А оставшихся всю жизнь притесняли, запрещали выступать, даже выселяли из Киева во время олимпиады 1980 года.
– Только за то, что они были носителями этой традиции?
– Совершенно верно. Их обвиняли в национализме. Но вокруг них все равно собиралась прогрессивная молодежь, и так случилось, что кобзу и лиру как инструмент сберегли художники, скульпторы. Им, в отличие от исполнителей, это разрешалось писать и ваять как свидетельство истории.
Когда я учился в театральном институте, я нашел этих людей. Мой друг по заказу сделал мне кобзу, и я научился играть на ней. Как музыканту-флейтисту, то есть духовику, мне было трудно перейти на струнный инструмент, но все получилось.
– Знаете, Тарас, я всегда думала, что кобзарь, его игра, пение – это исключительно страдание, туга. Услышав Ваши записи в интернете, я поняла, что это совсем не так. Есть просто заводные, жизнерадостные песни.
– Конечно. Когда быть украинцем считалось простоватым и низкопробным (вспомните Галахвастова и Проню Прокоповну), стали модными гитара, гармоника. Кобзари старели, молодых не было, и наша украинская печаль, туга, заняли главное место в репертуаре кобзарей. Но они были когда-то молодыми и пели задорные и даже разухабистые песни.
– Ваша лира – еще большая экзотика.
– Да, это удивительный инструмент, он переживает второе рождение в Европе, на нем исполняют электронную музыку, джаз, рок-н-ролл, что угодно. Лиру изготовил тот же мастер, который сделал мне кобзу.
– Как зрители воспринимают эти инструменты? Вы же не только в Украине были с ними?
– Был в Африке, это Алжир, в Риме, Венеции, Вене, Париже, Москве, во многих городах.
– Там диаспора Вас слушала?
– Алжир – это был фестиваль, а в других городах – да, украинцы, диаспора.
– В Бердянске в этот раз Вы были членом жюри фестиваля «Золотой ключик». Почему Вы согласились на это?
– Во-первых… Вот Вы спрашивали меня, легко ли быть украинцем? Создатель этого фестиваля Александр Махотин – человек могучей созидательности, фантазии, необыкновенно творческий: все это организовать, собрать, да еще – для детей, да еще – не на коммерческой основе. Не знаю, какой надо иметь талант и силу быть украинцем! Во-вторых, для детей фестиваль стал уникальным событием, где они могли вживую прикоснуться к работе мастеров, попасть на мастер-классы, посмотреть концерты, спектакли, поучаствовать в конкурсах, сняться в кино, раскрыть свой потенциал, измениться, выйти с фестиваля другим человеком. Это потрясающе!
Я давно люблю Бердянск, уже 21 год приезжаю сюда. Море, солнце, прекрасные люди, которые радушно принимают гостей.
От всей души желаю бердянцам мира, здоровья, активной жизненной позиции и трезвого взгляда. Не утрачивать вкуса жизни и не верить всему, что говорят с экрана. Думать, не путать красивую картинку с реальной жизнью. Беречь себя, свои семьи и нашу страну.
Беседовала Валентина Прядченко
